Перед выборами одним из антитрамповских тезисов, ориентированных на республиканский электорат, было сравнение Дональда Трампа с Рональдом Рейганом – конечно, не в пользу первого. Рейган – "икона" для американских консерваторов, позиционировался как настоящий идеологический лидер – в отличие от популиста Трампа, готового договариваться с Россией и пошедшего против республиканского истеблишмента. И для того, чтобы вернуться к Рейгану, надо проголосовать против Трампа.
Кампания не сработала. Самый простой ответ о причине заключался в биполяризации. "Рейгановские республиканцы" часто не в восторге от Трампа, но Камала Харрис для них еще более неприемлема. Но этот ответ не является исчерпывающим. Между Трампом и Рейганом много различий, но есть и общее, что в условиях биполяризации важнее (между Рейганом и Харрис общим является только проживание в Калифорнии).
Трамп, как и Рейган, ориентирован на экономический рост с минимумом экологических ограничений. И на низкие нефтяные цены, выгодные большей части американской промышленности. Одной из причин падения нефтяных цен в 1980-е годы часть специалистов считает договоренность между Рейганом и саудовским королем Фахдом (другая часть считает эту версию конспирологией – но в одном из своих интервью ее поддержал Егор Гайдар). Трамп сейчас – еще более решительный сторонник принципа "бури, детка, бури", чем во время своего первого срока. И ставит задачу с помощью снятия барьеров для добычи обрушить нефтяные цены до 40 долларов за баррель.
Рейган проводил налоговую политику в интересах развития бизнеса (так называемую "рейганомику"), отвергавшуюся многими экономистами, считавшими ее авантюрной. Трамп снижал налоги в свое первое президентство (и до ковида экономические результаты были успешными, резко повышавшими его шансы на второй срок) и собирается проводить сходный курс сейчас. Экономический рост при Рейгане способствовал к 1984 году массовому переходу на его сторону "синих воротничков", голосовавших за демократов – сейчас многие члены профсоюзов (в том числе такого политически важного, как профсоюз водителей грузовиков) поддерживали Трампа.
Победа Рейгана на выборах 1980 года была во многом консервативной реакцией на либеральную политику не только демократов при Джимми Картере, но и республиканской администрации Форда-Рокфеллера. И на деятельность Верховного суда при Уоррене и Бергере. Неслучайно, что вместе с Картером проиграли и целый ряд укорененных в своих штатах либеральных сенаторов, что нельзя объяснить только стагфляцией.
Впрочем, именно здесь есть и важная разница. При Рейгане консервативные избиратели вступились за государство, которое они считали своим – и защищали его от либеральных активистов. Прошли десятилетия, и государственный аппарат для таких избирателей стал чужим, коллективным deep state. Для рейгановских избирателей был немыслим альянс с фигурами типа Роберта Кеннеди-младшего и Тулси Габбард. Для трампистов он допустим. Рейган сохранил во главе ФБР аполитичного Уильяма Уэбстера – Трамп назначает политизированного Кэша Пателя.
Антикоммунизм Рейгана в значительной степени проявлялся во внешней политике, в противостоянии с СССР, которым правила КПСС. Антикоммунизм Трампа связан с внутренней ситуацией – он пугал своих избирателей "товарищем" Харрис. Россия в отличие от СССР некоммунистична – напротив, это страна самого массового храмостроительства в современном мире и законодательной "защиты чувств верующих". Поэтому многие республиканские избиратели, которые в молодости боялись советского коллективизма и атеизма, сейчас не видят в ней врага.
Несмотря на жесткую риторику, Рейган не был воинственным лидером. Единственная военная операция при нем – на Гренаде – не только была малозатратна во всех отношениях, но и случилась только после того как тамошние радикалы расстреляли более умеренных лидеров (и следа ЦРУ в их действиях найти не удалось). Трамп тоже не любит воевать – он по своему стилю бизнесмен, ориентированный на переговоры. Которые, кстати, не игнорировал и Рейган – от Женевы-85 до Москвы-88.
! Орфография и стилистика автора сохранены
