Я убеждён, что наравне со знаменитым "Ур-Фашизмом" Умберто Эко[1] пора создавать "Ур-Московизм" [о "московизме" см. Приложение] — исследование об архетипических признаках и свойствах тех трёх периодов русской истории, когда столицей державы была Москва.
Я хочу развить моё определение "московизма", сделанное на основе известной дефиниции[2] Степана Бандеры, некоторым уточнением, точнее, расширением его слов о "лживой московской идеологии", что идеологическим обоснованием "московизма" (русского имперодеспотизма) обязательно являлась идеология мессианско-сотерологического толка.
Дело в том, что при Петербургском периоде было чёткое понимание того, что Русская субцивилизация — ученик Европейской цивилизации, и если и оспаривает европейские тенденции, то с позиций европейской же традиции. Екатерининское, а потом и её внука, противопоставление конституционализму — просвещённого и мудрого деспотизма (сейчас бы сказали "меритократизм"). Даже Достоевский говорил о верности "священным камням Европы", которые русский самодержец своими штыками сравнительно недорого (за Константинополь, Сербию и Болгарию) спасёт от либерализма и социализма.
А вот Московские периоды — это претензия на то, что Русская держава несёт миру спасение. Надлом "петербуржства" обнаружился сперва в работах славянофилов, объявивших русское православие наиболее аутентичным христианством. Потом в теории "культурных кругов" Данилевского, призвавшего отказаться от неподходящей России ценностей "германо-романской" цивилизации. Потом возник панславизм — не только освобождение славян Южной и Центральной Европы от османского ига, и германизма, но и избавление из от "гнилого Запада и давно омертвевшего Востока" путём присоединения к российскому, как сейчас сказали бы, "альтернативному геополитическому полюсу", т.е. втягивание в ауру русской цивилизации. То, что потом попытались сделать Сталин и его преемники. Сталин ещё и добавил про необходимость подхватывание коммунистами брошенного буржуазией знамени буржуазной демократии, иными словами, европейских принципов 1789 и 1848 годов.
Большевики же тоже сперва считали, что центром коммунизма будет некая Советская Федеративная Социалистическая Германия (или она в тандеме с Французской Народной Республикой), а Советская Россия — только детонатор мировой революции. Но потом всё встало на свои места и СССР стал из Большевистского Халифата — Коммунистической Неовизантийской империей, 3½ Римом, несущим народам спасение от ада эксплуатации и колониализма.
С 1990 года в России опять появилось здравое понимания её периферийности и провинциализма.
Однако через 20 лет поэтапно вновь восторжествовала и из маргинальной стала мейстримной концепция агрессивного антизападничества — как отстаивания не просто русской особенности, но и России как оплота против новых "пагубных" западных тенденций: глобализм, левый либерализм, космополитизм.
При большевиках обоснованием мессианства Московской державы стала ВОСР. При позднем Сталине и его преемниках — ВОВ. В самой концентрированной форме это сделал только что Путин, говорящий уже совсем как Брежнев (только тот избегал еврейской темы, а Путин, подобно Сталину до 1949 года, евреев старательно использует): "Сегодня подвиг народа, спасшего Европу и мир от рабства, от истребления, от ужасов Холокоста, пытаются перечеркнуть, исказить события войны, предать забвению подлинных героев... Мы не позволим сделать этого никогда".
Центральная идея ново-старой мифологии "9 мая 1945" — уже не просто последняя универсалистская идея (их стали вульгарно именовать "скрепы", вызывая образ расползающейся прогнившей аксёновской "бочкотары") для пространств бывшего СССР, а вечный долг Запада перед Москвой.
Раньше считалось, что мир спасает ленинистская революция. Однако Путин уже обвинил Ленина в подрыве Русской империи (признал формальное право народов СССР на национальное самоопределение), а также в ударе в спину победоносной армии в 1917 году. Теперь он дополнительно обвинил "ленинскую" компартию в крахе СССР (в смысле Русской империи).
Таким образом, у нового московизма, у неомосковизма остался только один повод требовать считаться со своими претензиями на империум (сферу господства) — это взимание политической ренты за немереные советские военные жертвы. Дескать, мы всех вас спасли...
Именно поэтому так травмирует напоминаете о сталинско-гитлеровском союзе 1939-40 годов (в 1941 все уже знали, что схватка неминуема). Потому что именно этот союз чуть не отдал мир фашизму: Англия ведь вполне могла уступить континент в обмен на неприкосновенность империи, а в Америке в этом случае восторжествовал бы прогерманский изоляционизм. Другое дело, что нерешительная советская апология пакта сменилась воинственной бравадой — создали многообещающий антизападный и антипольский альянс.
И простое понимание того, что как раз Сталин и провоцировал старательно Вторую "Империалистическую", и заглушается мантрами про советское мироспасение.
Кстати, это объясняет старательное опровержение версии СМС (Суворов-Мельтюхов-Солонин) о подготовке Сталиным удара по рейху. Казалось бы, что плохого в том, что СССР не намеревался вечно хранить верность гитлеризму, а только копил силы для освобождения Европы? Но держава-сотер[3] обязана быть "безгрешной" жертвой коварного клятвопреступника.
Точно также, как и основоположник христианства только в апокрифах и импровизациях может быть вождём[4] неудавшегося восстания, а не жертвой лживых инсинуаций синедрионовцев.
Приложение. Из моей статьи "Трампизм", "русизм", "московизм" (ноябрь 2016):
"... Сегодня существует несколько понятий, которые с моей точки зрения должны быть чётче определены.
Прежде всего, это введенный Герценом ("Былое и думы", 1868) понятие "русизм" — радикальная, в духе немецкого романтического национализма, версия уваровской доктрины "казённой народности" [уваровская триада]).
У него есть новая версия — понятие "рашизм". Это появившийся при первом президента Чеченской республики Дудаеве ругательный политический термин, синоним "русского государственного фашизма", во многом семантически повторяющий введённый Герценом "русизм". Видимо, для созвучия с "фашизмом" надо было впихнуть "ш". Необходимо отметить, что сам Джохар Мусаевич употреблял именно понятие Герцена, немного модернизировав его дефиницию.
Добавлю от себя, что, если бы уже не было понятия "рашизм" как синоним российского агрессивного империализма, я бы предложил его в качестве римейка "большевизанства" — французского течения 20-30 годов обожателей раннесталинской политики. Проще говоря, хотим себе "такого как Путин". Но термин, увы и ах, уже использован.
Во-вторых, это "крымнашизм" — "потребительский" [не призывающий к личной жертвенности] воинствующий шовинизм, российский вариант англосаксонского джингоизма рубежа XIX-XX столетий.
Отмечу, что "Крымнашизм" стал развитием возникшего десятилетием раньше "Нашизма", во многом повторяющего заклеймённый Герценом "русизм", но с рудиментарной клерикальной компонентной, которая заменена была культом "мистической русской идентичности", построенной на фолк-хистори (спекулятивной трактовки истории).
В-третьих, это совершенно забытый нынче термин "московизм".
Вот что писал о нём в 1957 году убитый двумя годами позже агентами КГБ Степан Бандера: "Коренное истребление всех непокорных, свободолюбивых элементов, которые не хотят служить московизму, систематическое народоубийство — это основные средства московской политики покорения народов. Она заключается в том, чтобы каждый порабощенный народ, все его слои, каждого человека держать под постоянным давлением неуклонного или-или: покориться, принять лживую московскую доктрину за правду и без сопротивления служить осуществлению целей Кремля, или быть уничтоженным."
Я бы предложил такое определение "москвизму": доктрина обоснования российского империализма с целью создания и расширения военно-политически изолированного пространства, в котором царит острое неприятие западных либеральных ценностей и принципов открытого общества.
Фактически — это идеология втягивания всего славянского ареала бывшего СССР в концепцию "особого русского пути" с сильным авторитарным компонентом, доходящим до фюрер-принципа, т.е. отрицания любой представительной демократии, любой публичной политической конкуренции.
Послесловие.
Мне тут же предложили термин "кацапизм". Интересная идея, но не злободневная. Дело в том, что "кацап" — "як-цап" (козлобородый) — это понятие, относимое только с Московской Русью, причём, только до эпохи "первой — допетровской — вестернизации", начатой (сперва в виде полонизации) царём Фёдором III, а затем продолженной царевной Софьей.
Ставшие "попаданцами" в русский XVII век современные политологи "кацапизм" бы назвали "неовизантизмом".
Такая доктрина Московской служилой монархии, где высшая бюрократия (думские дьяки, с их знаменитыми бородами, так поразившими казаков) взяли вверх над крупными феодалами (боярами). Такой аналог французской системы Ришелье-Мазарини, окончательно утверждённой "Солнцекоролём" Людовиком XIV, причём, ровно в тот же исторический период."
[1] В качестве жалкого подражания ему я в октябре 2016 попытался расписать "Ур-либерализм"
[2] "Коренное истребление всех непокорных, свободолюбивых элементов, которые не хотят служить московизму, систематическое народоубийство — это основные средства московской политики покорения народов. Она заключается в том, чтобы каждый порабощенный народ, все его слои, каждого человека держать под постоянным давлением неуклонного или-или: покориться, принять лживую московскую доктрину за правду и без сопротивления служить осуществлению целей Кремля, или быть уничтоженным." (1957)
[3] Сотер (гр.) — Спаситель, первоначально — титул эллинистских сирийских монархов, в последующем расширенном понимании — мессианский избавитель мира от зла.
[4] Подобно своему двоюродному дяде Захарии (отцу Иоанна), священнику Авиевой (Первой) череды, который, согласно христианской традиции, был убит "между Храмом и жертвенником" "титушками" (в оригинале — "слугами") царевича Ирода Архелая.
