Несколько дней тому назад в этом блоге был задан Вопрос знатокам: Зачем Яшин сам себя оклеветал? Как известно, Илья Валерьевич на него не ответил. И пока отвечать не собирается. Не ответили на него и его защитники. Значит, давать ответ на этот и некоторые другие вопросы придется нам. Когда эти ответы будут получены, тогда, очевидно, станет понятнее, почему Яшину действительно трудно отвечать на задаваемые ему вопросы.
В последние дни нас немного отвлекали от того, что теперь уже стало называться общественным расследованием обстоятельств убийства Бориса Немцова, – и некорректными "следственными экспериментами", и личными нападками, и даже травлей, попытками перенаправления внимания к состоянию личного здоровья и оценке деятельности Е.Гайдара и даже представления этого общественного расследования в качестве якобы способа защиты кадыровских убийц. Тем не менее сама эта кампания противодействия расследованию обстоятельств убийства Бориса Немцова оказалась в чем-то полезной. Полезной для понимания важности сформулированных в ее ходе вопросов – и для анализа недавнего прошлого, и для понимания природы современного российского общества. Но эта кампания все же не должна отвлекать нас от главного – от попыток разобраться в том, что произошло февральской ночью два с лишним года тому назад.
Среди ряда вопросов, какие неоднократно были поставлены как автором этих строк в этом блоге, так и многими гражданами на других площадках, особое место занимает вопрос, часто называемый нашими критиками несущественным, неважным, бессмысленным, натянутым, мелочным, мышиной возней и т.п., – вопрос о хронометраже действий И.Яшина 27-28 февраля 2015 г.
Две взаимоисключающие версии его поведения были изложены самим Яшиным не в состоянии аффекта, а в ясном уме и трезвой памяти, в одном и том же месте – в зале заседаний Московского военного окружного суда, в одно и то же время – 30 ноября 2016 г., в течение буквально 2-3 минут.
Согласно первой версии, Яшин узнал о гибели Бориса Немцова из звонка Ольги Шориной, раздавшегося, как уже было установлено, примерно в полночь с 27 на 28 февраля, когда сам Яшин, по его словам, находился либо в, либо около кафе "Артефак" на Б.Дмитровке, д.32.
Согласно второй версии, Яшин оказался на месте гибели Бориса Немцова на Большом Москворецком мосту чуть раньше полуночи. Исходя из того, что А.Дурицкую полиция увезла с БММ за пять минут по полуночи, я предположил ранее, что, согласно второй версии, для того, чтобы физически увидеть Дурицкую, Яшин должен был оказаться на БММ не позже 23.55 27-го февраля.
Понятно, что обе эти версии невозможно соединить, совместить, объединить в одну – какое-то одно из этих утверждений (или даже оба) не соответствует действительности. Отсутствие ответов от самого Яшина или же от его защитников в течение последних трех недель лишний раз продемонстрировало несостоятельность, как минимум, одного из этих утверждений.
Вместо прямого ответа на вопрос, какая из этих двух версий верна, 17 марта этого года на страницах фейсбука А.Коха И.Яшин предложил новую, третью, версию времени своего попадания на место гибели Бориса Немцова. Хотя этот тщательно отшлифованный текст не содержит какого-либо упоминания непосредственно времени его появления на БММ, по косвенным, но аккуратно прописанным, деталям можно сделать предположение о том, когда, согласно новой версии, Яшин появился на месте преступления.
Во-первых, Яшин вновь повторяет свое утверждение о встрече с А.Дурицкой: "Потом увидел Аню в полицейской машине. Она вышла, я ее обнял. Она плакала, что-то путанно мне сказала. Потом кто-то из оперативников ее увел". Поскольку А.Дурицкую полицию увезла, по уточненным данным, в 23.54, то, следовательно, Яшин, должен был приехать на место, самое позднее, около 23.50, поскольку вначале он "увидел тело Бори на земле". Потом увидел Аню в машине, потом она вышла, потом он ее обнял, потом она что-то сказала, потом он ее успокоил, потом кто-то из оперативников ее увел, потом полиция ее увезла, что и произошло в 23.54. Так что приехать надо было за несколько минут до ее отъезда.
Во-вторых, по утверждению Яшина, когда он приехал, "там была на тот момент то ли одна, то ли две машины полиции". То есть на месте убийства почти никого не было. Хотя Яшин и не утверждает, что это исчерпывающий список автомобилей, находившихся на БММ в тот момент, читатели этого блога уже обратили внимание на то, что Яшин вряд ли мог не заметить более крупную, чем полицейские машины, ярко-желтую карету скорой помощи, которая прибыла к месту убийства в 23.50. Следовательно, если он не упоминает машины скорой помощи, то это некий косвенный индикатор того, что, возможно, он приехал на место убийства еще до 23.50, например, в 23.49.
В-третьих, Яшин говорит о времени, когда он увиделся на мосту с Ириной Воробьевой: "Через час примерно ко мне подошла Воробьева". Через час – надо понимать, после его приезда на БММ. Что касается времени приезда на мост И.Воробьевой, то он известен довольно точно. После того, как И.Воробьева увидела погибшего Бориса Немцова, она написала твит, подтверждающий печальную новость. Его время – 00.42 28 февраля. Через три минуты она послала смс-ку А.Венедиктову. Таким образом, Ирина Воробьева оказалась на мосту не позже 00.40, возможно, в 00.35. "Примерно за час до этого" – это, следовательно, около 23.35 27 февраля – время, когда, по словам Яшина, он оказался на мосту. Конечно, такой точности в оценке времени ни от кого ожидать не следует, "примерно час" – это может быть и час, и 50 минут, и 45 минут, и 40 минут. Но это точно не могут быть 8-10 минут, отделявшие приезд Яшина по первой версии в 00.25 и его твит о гибели Немцова, отправленный в 00.27, от приезда на мост И.Воробьевой, допустим, в 00.35.
Исходя из этих трех косвенных индикаторов, аккуратно прописанных Яшиным в его третьей версии, складывается впечатление, что он хочет убедить своих читателей в том, что на месте гибели Бориса Немцова он оказался не позже 23.49 27-го февраля. Во-первых, в это время на месте убийства еще не было машины скорой помощи. Во-вторых, в этом случае Яшин успевал повидаться с А.Дурицкой до того, как ее увезли полицейские. В-третьих, со времени его приезда на мост до времени приезда туда же И.Воробьевой пройдет примерно час (точнее: 46-51 мин. в зависимости от деталей).
Естественно, в таком случае для того, чтобы попасть на БММ в 23.49, Яшин должен был получить звонок о нападении на Немцова, как минимум, за 20 минут до его (Яшина) приезда туда, то есть примерно в 23.29, или же за 2-3 минуты до первых выстрелов, раздавшихся на мосту в 23.31.14-23.31.16. Предлагаю вопросы о том, когда и от кого в этом случае Яшин получил такой звонок (или: такую информацию), где он на самом деле в это время находился, пока не ставить и не обсуждать.
Как бы то ни было, у нас есть три (реконструированные) версии времени появления И.Яшина на месте гибели Бориса Немцова, причем автором всех трех версий (с учетом реконструкции) является он сам:
- первая версия от 30 ноября 2016 г. – примерно в 00.25 (через 25 минут после звонка О.Шориной, за 2 минуты до его твита);
- вторая версия от 30 ноября 2016 г. – примерно в 23.54 (чуть раньше полуночи, встретился с А.Дурицкой);
- третья версия от 17 марта 2017 г. – примерно в 23.49 (до приезда скорой помощи, встретился с А.Дурицкой, примерно за час до приезда на мост И.Воробьевой).
Строго говоря, вторая версия может быть непротиворечиво поглощена третьей, если временем появления на мосту назвать 23.49 (чуть раньше полуночи, до приезда скорой помощи, встретился с А.Дурицкой, примерно за час до приезда на мост И.Воробьевой). Так же и третья версия может быть не очень противоречиво поглощена второй (чуть раньше полуночи, встретился с А.Дурицкой, примерно за час до приезда на мост И.Воробьевой; машина скорой помощи уже была, но он просто ее не упомянул в своем описании). Естественно, в обоих случаях вопросы о времени получения Яшиным первоначального звонка о нападении на Немцова и его авторстве сохраняются. Но пока отложим их обсуждение.
Какая же из этих трех (или двух) реконструированных версий появления Яшина на месте убийства является соответствующей действительности?
Конечно, лучше всего было бы получить прямой ответ от самого Яшина. Но он не отвечает, и, судя по-всему, отвечать, по крайней мере, пока, не собирается.
Конечно, на этот вопрос могли бы ответить его защитники. Но они тоже не отвечают по существу, называют такого рода вопросы мелкими придирками, называют задающих такие вопросы разными некрасивыми словами, и вместо этого предлагают для обсуждения другие темы и посылают задающих в разные места.
Поэтому на этот вопрос придется ответить нам.
Базовый ответ заключается в том, что ни одна из этих трех (или двух) предложенных Яшиным версий не соответствует действительности. На самом деле Яшин не появился на месте гибели Бориса Немцова ни в 23.49 27 февраля, ни 23.54 27 февраля, ни в 00.25 28 февраля.
Он появился там позже.
А когда же он там появился? – возможно, заинтересуетесь вы.
Давайте попробуем определить, когда это произошло.
Посмотрим, например, записки фотографа Георгия Малеца. Хотя он и не указывает точное время, когда подошел к месту трагедии, но зато подробно описывает свои действия, затем замечает:
"На часах уже к часу ночи, если не ошибаюсь, а журналистов все еще нет на месте убийства".
Затем он довольно подробно описывает свои профессиональные действия, занявшие некоторое время.
Затем он отмечает идущую "одной колонной со стороны Новокузнецкой по мосту толпу журналистов".
Затем: "Журналисты начали снимать, прибежали сочувствующие, приехало больше полиции. В какой момент пришли Илья Яшин, Ксения Собчак и Касьянов, точно уже не скажу".
Что нам важно? Важно то, что тогда, когда Г.Малец оказался на месте, то Яшина он там не увидел, хотя народу было немного, а журналистов не было вообще. Важно также то, что Яшин для него "пришел", то есть он сам, Г.Малец, оказался на месте ДО того, как там появился Яшин.
Давайте послушаем и самого Яшина. Но только не его последнюю отшлифованную версию, изложенную в фейсбуке А.Коха 17 марта 2017 г., а первую его версию – ту самую, какую два с лишним года тому назад, 28 февраля 2015 г., он рассказывал Ксении Собчак: "я приехал через 20 минут – там уже было несколько машин полиции, Следственный комитет, скорая помощь и т.д."
Упс... Оказывается, в тот момент, когда Яшин приехал, на месте убийства на самом деле были не "то ли одна, то ли две полицейские машины" (как в его тексте в фейсбуке Коха), и не "полицейская машина" (как в показаниях суду 30 ноября 2016 г.), а там "уже было несколько машин полиции", да еще "Следственный комитет", да еще "скорая помощь", да еще почти неограниченное "и т.д.". Иными словами, свежие впечатления Яшина о месте убийства оказываются впечатлениями о пространстве, заполненном людьми и машинами.
Давайте теперь обратимся к твиту Яшина, отправленному им в 00.27 28 февраля:
"Немцова застрелили. Он мертв".
Говорит ли что-либо в этом тексте, что это его, Ильи Яшина, прямые свидетельские показания? Что это он, Яшин, находится рядом с телом Бориса? Что он видит своими собственными глазами своего погибшего друга? И что он передает миру свое личное подтверждение, собственное впечатление о случившейся трагедии?
Похоже, нет.
Или это похоже на довольно формальную передачу чуть ли не официального, чуть ли не торжествующего сообщения от третьих лиц – "он мертв"?
Не будем злоупотреблять такой не очень "твердой" наукой, как психолингвистика, и просто сравним этот твит с двумя строчками его же интервью, данного РИА "Новости" через 18 минут после упомянутого твита, в 00.45: ""Я сейчас прямо перед собой, к сожалению, вижу труп Бориса. Большой Замоскворецкий мост. Я вижу тело и вокруг очень много полиции", — сказал Яшин".
Конечно же, это разные жанры: твит – это твит, а интервью, пусть и короткое, это интервью. Но в интервью РИА четко, причем дважды, отражается психологический шок автора от увиденного им только что: "я сейчас прямо перед собой вижу труп", "я вижу тело". Использование наречия времени "сейчас" и глаголов в настоящем времени свидетельствует о том, что автор, похоже, увидел тело погибшего только что, сейчас, максимум, за минуту-две до своего разговора с корреспондентом "РИА".
Если бы Яшин увидел погибшего Немцова впервые не в 00.45 (или за минуту-две до того), а за двадцать минут до этого, допустим, в 00.25-00.27, то тогда более естественным было бы использование иного времени и иной стилистической окраски как первого, так и второго его сообщений. Тогда первым мог бы быть такой твит: "Я вижу тело Бориса. Я рядом с ним". А через двадцать минут, в интервью журналистам он мог бы сказать: "Немцова убили. Борис погиб".
Наконец, в интервью РИА, сообщающем, что только что, сейчас, он видит тело Бориса, Яшин говорит, что также видит "вокруг очень много полиции".
Но еще более существенным являются показания Яшина, данные в Московском военном окружном суде 30 ноября 2016 г., о том что он увидел, когда оказался на месте убийства:
"Увидел тело Бориса: он лежал на спине с открытыми глазами, неподалеку лежала гильза".
Сравним слова Яшина с тем, что увидела Ольга Шорина:
"Место убийства еще не оцепили. Я подошла и увидела ботинки с острыми мысами, джинсы True Religion, простроченные белой ниткой, голубой свитер. Он лежал на боку. Я не видела головы и лица. Не видела крови — потом объяснили, что было сильное внутреннее кровотечение. Какие-то сотрудники полиции начали его поворачивать на спину, свитер задрался. В это время начали съезжаться журналисты с камерами, а полиция отгоняла их и устанавливала оцепление".
Итак, когда О.Шорина приехала на мост, Борис лежал на боку.
Через некоторое время полицейские перевернули его на спину.
Когда Яшин оказался на месте убийства, Борис уже лежал на спине.
Иными словами, Ольга Шорина приехала на место убийства раньше Яшина.
А Яшин приехал позже О.Шориной.
Когда же приехала О.Шорина?
Она приехала на мост вместе с И.Воробьевой, и это было примерно в 00.35.
Они увидели Бориса, лежащего на боку.
Они стояли и смотрели на столь родного и близкого им человека, видели его свитер.
Через несколько минут, возможно, в 00.40, полицейские стали поворачивать Бориса на спину, задрали ему свитер.
Примерно в 00.43 на месте убийства появился Яшин. И увидел Бориса, лежащим на спине.
Он не стал задерживаться у тела Бориса Немцова.
Через минуту-две, в 00.44 он уже давал интервью РИА "Новости", которое было выпущено "молнией" в 00.45: "Я сейчас прямо перед собой, к сожалению, вижу труп Бориса".
* * *
А вот сейчас можно вернуться к результатам тех "следственных экспериментов", к каким было привлечено немалое внимание в последнее время.
Как мы знаем, в своей заметке А.Рыклин утверждает, что ему понадобилось для движения 13 минут, сотрудники "Эха Москвы" убеждены, что Яшин мог доехать до места убийства за 10-11 минут, сам Яшин, изменивший свои первоначальные показания, сейчас настаивает на том, что домчался за 10 минут по пустой дороге.
А теперь, внимание!!!, сообщаю защитникам Яшина, что готов принять варианты, предложенные коллегами. Более того, готов согласиться с тем, что, нарушая все правила движения, проскакивая на красный свет, Яшин мог преодолеть весь маршрут за 10 минут. Особенно, если он был вот на этом своем замечательном "Лексусе".
И я даже готов согласиться с тем, что в момент звонка О.Шориной Яшин физически не находился В кафе "Артефак", а отъезжал ОТ него.
Повторяю еще раз.
В полночь Ольга Шорина звонит Яшину и сообщает тому о гибели Бориса Немцова.
Яшин уже находится за рулем любимого "Лексуса" в позе низкого старта.
Даже, более того, он уже начал движение и уже отъезжает от Б.Дмитровки, 32, так что ему не нужно дополнительного времени ни на разогрев двигателя, ни на разгон машины.
Он мчится на красный свет, нарушая ПДД, и за 10 минут пролетает весь маршрут по пустой дороге.
Он достигает его конечную точку, через 10 минут, в 00.10 28 февраля.
Но к телу Бориса Немцова он подойдет только в 00.43-00.44, то есть через 33-34 минуты.
Теперь мы уже не задаем вопросов Илье Валерьевичу Яшину.
Теперь мы задаем вопросы его уважаемым защитникам – редакторам статусных журналов и генералам ФСБ.
Почему Яшин не направился сразу же на место убийства к погибшему Борису Немцову?
Куда, на встречу с кем мчался в эти 10 минут И.Яшин?
Как ему удалось с Б.Дмитровки за 10 минут по пустой дороге приехать к месту преступления позже И.Воробьевой, ехавшей с Юго-Запада и забиравшей к тому же по пути О.Шорину?
Почему он запарковался на Болотной, не заезжая предварительно на БММ, не проверяя, нет ли ошибки с определением места преступления, и будучи абсолютно уверенным, что убийство произошло именно там?
Где он находился в течение примерно получаса – с 00.10 до 00.43 28 февраля?
Чем он в это время занимался?
Где он находился, когда перезвонил О.Шориной и сообщил ей точное место убийства на БММ, хотя сам там еще не находился? И почему был уверен, что дает ей точный адрес?
Откуда, в присутствии кого, по чьей рекомендации он отправил свой твит в 00.27 "Немцова застрелили. Он мертв"?
Поскольку читатели не увидели на записи видеокамеры, висящей над Б.Ордынкой, его пешего движения с Болотной на БММ в это время, то на какой (чьей) машине он подъехал от парковки на ул.Болотной к месту убийства Бориса Немцова на самом БММ?
Наконец, а зачем ему так важно, чтобы граждане поверили, что он оказался на месте убийства раньше полуночи, хотя на самом деле он появился там примерно на 45-50 минут позже?
! Орфография и стилистика автора сохранены
