Вижу как живого 20-летнего Арсения Петровича - студента юрфака и по военной специализации кафедры капитана артиллерии (как Лев Толстой, Солженицын дошёл лишь до старлея, зато командовал батареей): по-фурмановски поправляя очечки, бежит он 31 декабря 1994 года с поднятой казачьей шашкой по площади "Минутка" с криком: Шановны паны муджахеды, у перед - за вашу и нашу свободу!!!... Бежит и не знает, что его героическая атака поднимает в бой приунывших было бойцов Дудаева, Басаева и Масхадова, и побегут в панике полки Рохлина и Шаманова, теряя танки, пушки и сотни раненых...
Если серьёзно. Романтический черновицкий студент мог примчаться в Грозный в декабре 1994 года, как лорд Байрон на Греческую войну. В принципе. В неразберихе тех дней он мог получить оружие - автомат, пригоршню патронов, пару гранат (уже гранатомёт ему бы никто не доверил). Героический студиозус мог - в качестве демонстративного поощрения "героя-интернационалиста" - получить от президента ЧР генерала Дудаева орден. Но пытать, т.е. получать информацию от пленных, никто бы ему не доверил. Никогда. Чтобы не травмировать его романтическую душу - расплачется, убежит к маме, вопя о "зверствах горцев". Поскольку пытать тоже нужен профессионализм - нужны сведения, а не изувеченный труп. И еще - допрос проводят специальные люди в специальном месте. И этих людей стараются "не светить".
! Орфография и стилистика автора сохранены
