Я хотел сначала назвать эту статью "Ошибки... и далее фамилия одного очень уважаемого мною деятеля протестного двжения". Но потом передумал. И не столько, чтобы убрать оттенок личностной нападки на настоящего героя - героя без намека на какие бы то ни было кавычки. Сколько потому, что опубликованная им декларация содержит полный набор заблуждений всех самых лучших людей протестного движения (которое, увы, сегодня больше похоже на протестное стояние).
И говорить об этих ошибках нам абсолютно необходимо. Потому что нам крайне важно свести вместе наровящих всё время разбежаться совесть и ум нашей эпохи.
Декларация состоит из 5 пунктов. Один из них, Пункт 2, совершенно справедлив. Необходимо массовое движение. Да, так. Совершенно необходимо именно массовое движение.
Четыре остальных пункта ошибочны, и чем скорее мы поймем их ошибочность, тем скорее стояние перейдет в движение.
Пункт 1. Смена власти в результате миллиона, мирно вышедшего на площадь. Как Майдан, как 91-й год...
В чем ошибка? Вспомним, что революция 91-го года и революция достоинства на Украине были совсем разными. В 91-м погибло только трое. Миллиона не было. И, фактически, власть рассыпалась сама – стала биться в конвульсиях (ГКЧП) и в три дня умерла. Защитники Белого Дома не штурмовали Кремль.
Ошибка в том, что сценариев смены власти может быть необозримо много. Это точно не выборы – здесь никаких сомнений. Но миллион на площади, о необходимости которого так долго говорит многоуважаемый Андрей Андреич, может и не понадобиться. Ключевое условие – другое. Не миллион должен выйти на площадь. А 50 миллионов должны просто ЗАХОТЕТЬ жить по-другому, не ТАК. А когда они этого захотят, смена власти произойдет сама собой – сценариев здесь может быть множество, мы всех и вообразить не можем. То, что в Петрограде брали вокзалы и телеграф, а в Киеве жгли покрышки, не значит, что это повторится и в Москве. Может да, может нет. Но главное не это. Главное 50 (а лучше 80) миллионов желаний жить по-другому. Но не просто – не так. А ВСЕМ известно – КАК. 80 миллионов должны захотеть жить определенным образом. И тогда единство этих 80 миллионов желаний становится единой волей народа, которая сменит власть, даже не покидая своих домов.
Пункт 3. Смена власти – это не только замена персоналий, но еще и реформы, а именно: люстрация, независимые суды, свободные СМИ и честные выборы. Казалось бы – так. Но не так. Мы имели свободные СМИ, честные выборы и независимые суды в первой половине девяностых. Последовательной люстрации не было и быть не могло, но известно, что становилось там, где назначали деятелей революции руководить департаментами: Мурашова – руководящим Московской милицией, Поповым – начальником Москвы и т.д.. Люстрация нас не спасла бы. Весь чиновно-военный люд, все спецы были из коммунистов.
Но ошибка здесь не в требовании люстрации – она как раз, в самом деле, необходима. Только – умная. Но люстрация здесь не самое важное. А самое важное, что никакие РЕФОРМЫ нам ничего не дадут. И революции делаются не для РЕФОРМ. Нам не реформы необходимы, а кардинальное переустройство общества. Не реставрация раннего ельцинизма. Не обожание конституции 93-го года. А ПРИНЦИПИАЛЬНОЕ изменение всей организации общественной жизни. О таком ПРИНЦИПИАЛЬНОМ изменении не осмеливается говорить сегодня ни один из приличных оппозиционеров – только не обременные излишками совести маргиналы. А поправлять-то нам надо "в консерватории".
Пункт 4. У движения не должно быть ни идеологии, ни программы – только техническая задача: прогнать этих и провести реформы.
Еще один самообман. Идеология намечаемых реформ – это и есть идеология движения. А программа революции-реформ и станет его программой.
Конечно, тут просматривается элемент политической хитрости (см. ниже, пункт 5): вот как поднимемся всем миром – националисты, коммунисты, капиталисты, разом нас богато, так и полетят клочки по закоулочкам. Но это очень поверхностная хитрость, беспомощность которой мы уже видели в шизофрении протеста 11-12-го годов.
Но главная ошибка не в этом. Главная – в том, что без идеологии, без ведущей вперед идеи никакого движения быть не может вообще. И эту идею нужно не прятать, а поднимать на знамя. Ночные страхи идеологии, идущие от незалеченной психотравмы коммунистического правления, делают революционеров беспомощными. Чтобы не сказать больше. Идея – главный нерв любого движения. Его движатель, его мотор. А страх, включая и страх идеологии – главный парализующий его фактор.
Вопрос – какая идея? Ясно, что ни белая (в 1913-й год, на столбовую дорогу истории), ни красная (да здравствует Сталин), ни православная (миром господу, то есть господину нашему, помолимся), ни иная любая из имеющихся на рынке идей никуда не годятся. Годилась бы идея государства правды, государства развития. Но ей пока далеко до овладения массами. Без идеи же у нас просто ничего не выйдет. Пугачевщина – в лучшем (или в худшем – как смотреть) случае.
И наконец, пункт пятый – та самая политическая хитрость: принимаем всех, кроме совсем отвязанных, ругаться будем потом – в новой Думе. (Как это и происходило в 93-99-х годах.) А пока что одной колонной – на Кремль. Не буду больше тратить порох на дальнейшую критику этого пятого пункта.
Ну, и что – одна критика? И никакого позитива? Почему же? Пожалуйста, вот вам и позитив. Идея должна овладеть массами. В этом главная и единственная забота протеста. И нету других забот. Овладеть же может не любая. А только созвучная. Может – и идея "Долой" (если обострятся нужда и бедствия). Но если это только "Долой!", то для революции ее может оказаться и достаточно, но хорошо нам от этой революции не станет.
Чтобы стало хорошо, нужна идея не разрушения, а созидания.
И масштаб ее должен быть не меньше, чем "Счастье всем".
! Орфография и стилистика автора сохранены
